Двадцать лет назад при подготовке интервью для областной газеты с руководителем подросткового клуба “Красная гвоздика” Валентином Николаевичем Денисовым он, показывая на невысокую, хрупкую девушку, сказал мне: “Галия — наш человек”. Жизнь подтвердила его слова. Галия пережила с клубом административные, организационные и финансовые испытания, но не бросила его. Как пчела, по крохам собирала и хранила клубное хозяйство, поддерживала “бесхозных” подростков и сумела остаться для беспокойной краснозаводской детворы своим человеком. — Галия, сколько детей сегодня приходит в “Красную гвоздику”?
— Это невозможно подсчитать точно, но постоянно около 250.
— Как-то нестрого у вас с учетом.
— Это принцип нашего клуба: если хочешь — приходи, общайся, не обязательно сразу записываться в кружки и секции. Время показывает, что, когда не давишь на ребенка, чаще всего он остается, привыкает, а уж потом выбирает себе занятие по душе. У нас, если заглянул новичок на занятия музыкальной или другой студии, педагог никогда не скажет: “Выйди, ты нам мешаешь”. Заметит его интерес, например, к гитаре и, если ребенок захочет, будет заниматься с ним после занятий.
— Ты рассказываешь, и как будто повеяло духом денисовских времен.
— Незримое присутствие Валентина Николаевича мы ощущаем постоянно. Он оставил в душах нескольких поколений краснозаводских детей, да и в наших тоже такой неизгладимый след, что этого на всю жизнь хватит. Он же ребят со скамьи подсудимых снимал под свою личную ответственность, возился с ними, из дома одежду приносил, подкармливал их. Он никогда не врал детям, и это было самой сильной его стороной. Он безгранично им доверял, проявлял искреннюю сострадательность. Когда после большого ремонта готовили открытие клуба, педагоги и ребята единогласно решили установить ему памятную доску на фасаде и оформить уголок его памяти в одной из комнат.
— Да, “Красную гвоздику” сегодня не узнать, аварийное здание преобразилось, внутри вообще красота и уют. А ведь несколько лет назад ваш клуб чуть не умер.
— Когда в начале 90-х химзавод прекратил финансирование клуба, нас передали в городское хозяйство. Худо-бедно мы существовали. А потом мимо нас стали тянуть новые трубы, от старого отопления нас отключили, а к новому не подключили. В зиму мы остались ни с чем. Несколько комнат пытались отапливать электробогревателями, но это не спасало. Тогда мы перенесли работу кружков и студий в собственные квартиры. У меня, например, и у Юры Логинова базировалась музыкальная студия, Ольга Иванникова приютила изостудию и так далее.
— На усадьбе клуба в свое время было много животных, дети сами за ними ухаживали, косили сено, зарабатывали на корм, на лошадях распахивали ветеранам огороды.
— Это самая печальная страница нашей жизни, с животными пришлось расстаться, не было средств. У нас же одних лошадей было 15, даже самые хулиганистые подростки прилипали к ним всей душой, а за право ухаживать за ними, ходить в ночное боролись и мальчишки и девчонки. Лошадей мы вынуждены были постепенно продавать, одну просто подарили в добрые руки.
— А дальше что было, после отключения здания от тепла?
— Собрались мы своим небольшим коллективом: что делать? Полгода занимались по домам, около года ютились в школе № 7, но это не выход, мы понимали. Думали-думали, и придумали: свою зарплату за три месяца сложить в складчину и отремонтировать отопление хотя бы на втором этаже. Знаете, что меня тогда потрясло? Мои сотрудники не отказались, хотя лишних средств ни у кого не было. На эти деньги купили самое небходимое, привели семьи, старшие ребята пришли. Самую сложную работу выполнили специалисты. Мы работали как одержимые, с утра до ночи. Помню, прихожу вся чумазая в офис оружейного магазина: “Дайте, пожалуйста, пару мешков песочку с вашей территории...” И так два с лишним месяца. Помещение ожило, нас взяла под свое крыло администрация района, но здание требовало серьезных капитальных затрат. Их не было.
К тому времени трудная ситуация сложилась и в подростковом клубе “Прометей” на ГАЭС: у них, наоборот, помещение было, а зарплату прекратили платить. Начали мы с директором этого клуба Татьяной Мадышевой ездить в область, в комитет молодежи. Там сразу: “Вы кто такие, мы вас не знаем”. А мы, две упертые тетки, ходим, ходим, нас в дверь, мы — в другую. Все же подружились с комитетом, они о нас то в одном месте замолвят словечко, то в другом. Но реально помочь — руками разводят, мол, власти у нас не хватает, чтобы денежек вам добыть.
В Краснозаводске тем временем выборы прошли, главу выбрали. Однажды приглашаю Виктора Ивановича Погонина зайти, посмотреть. Приехал, я ему все показываю, рассказываю. Он походил, походил и говорит: “Да, все плохо”. “Как плохо? Я вам показываю, как у нас хорошо, а плохо было раньше!”
Через некоторое время приезжаю в Москву. Ты по письму, спрашивают. По какому? Дают читать. Оказывается, Погонин написал губернатору просьбу поддержать наш клуб, выделить деньги на капитальный ремонт.
И пошло, пошло... Приезжала комиссия из комитета молодежи, одобрили наш “эксклюзивный” ремонт, потом ставили его другим в пример (у всех одинаково сделано, по-офисному, а у нас что ни комната, то тематическая роспись!). Наверное, и наше упорное желание сохранить клуб им тоже понравилось. В конце концов родился в областном правительстве проект постановления об оказании материальной помощи “Красной гвоздике”. Я неделю там жила с утра до вечера, пятнадцать подписей надо было дождаться на этом документе. Встретились там однажды с Татьяной Мадышевой, она смеется: “Они что, еще не поняли, что ты со Старой площади не сползешь?” А я мыкаюсь по кабинетам, футболят туда-сюда, там же все по правилам — пока тот не подпишет, к другому не ходи. В отчаянии как-то бегу по коридору, а навстречу министр финансов Кузнецов. Я выпалила много чего лишнего, он в кабинет меня пригласил: “Посидите здесь”. Сижу, жду, волнуюсь ужасно, возвращается, а на постановлении подпись губернатора! Он по правилам должен подписывать последним, после всех-всех, а тут — его первая подпись! Кузнецов тоже при мне подписал, и открылась нам зеленая дорожка. Восемь с половиной миллионов дали на капитальный ремонт.
Правда, у нас сейчас хорошо?
— Очень. Теперь у вас места много, целых два этажа.
— Да вы что, места как раз очень мало! У нас одних музыкальных ансамблей теперь четыре, один из них полностью девичий. А еще видеостудия, кружок юного модельера, восточные танцы, студия обработки дерева, теннис, дзюдо, волейбол, настольный теннис, обучение на гитаре, клавишных — все трудно перечислить.
Есть ребята, которые ни в какие кружки не ходят, для них у нас есть комната свободного общения, туда они приходят без расписания. Можно принести свой диск, кассету и сидеть просматривать с друзьями, можно просто посмотреть телевизор. Так они учатся дружить, поддерживать друг друга, так они прирастают к клубу на многие годы.
— Как они тебя называют?
— Галией, Галей, тетей Галей, Галией Галиевной — так, как им удобно.
— Скажи, тебя дети когда-нибудь обижали, ведь многие из них трудные подростки?
— Не люблю это слово — трудные. Не они трудные, это им жизнь досталась трудная, родители непутевые, кого-то не поняли в школе. У нас, например, есть парень — когда пришел, замкнутый был, неразговорчивый. А сейчас его не узнать, привык, раскрылся, активный, нормальный мальчишка. Как-то звонят из школы, к вам, спрашивают, такой-то ходит, как он себя ведет, ведь он на учете в милиции состоит. Вот так...
А что касается обид, вроде не обижали. Хотя, подождите, был случай. Когда-то ходил к нам мальчик из очень трудной семьи, просто голодал. Мы устроили его — ему уже 15 лет исполнилось — возчиком на нашей лошади продукты по детсадам развозить. Он был всегда там накормлен, а небольшие деньги я платила ему из своей собственной зар-платы. На руки не выдавала, а ездила с ним на рынок, покупали одежду, обувь. Как-то задержали нам деньги на два месяца, ясно, что и мальчику я их не выдала. Так совпало, что муж в то время машину купил. Мальчишка при всех в клубе заявил: “Ага, себе машину купила, а мне зарплату не дала!” Вот тогда было обидно.
— С кем вы дружите, кто вам помогает?
— Мы всегда сами идем к людям, в организации. Да нет, не просить, помогать. Пришли в наш городской совет ветеранов, попросили подобрать адреса, чтобы помочь одиноким старикам. Спасибо, говорят, ребята, с этим мы пока справляемся, а вот памятник в Рогачеве возьмите под свою опеку. Берем? Бере-е-м! Теперь мы за ним ухаживаем полностью. Недавно зародилась у нас дружба с Бужаниновским детским домом. Дело было так. Задумали мы рок-фестиваль “КПД” — “Кто поможет детям”. Провели, собрали деньги, а помогать кому? Выбрали бужаниновцев, поехали к ним с гостинцами, концертной программой. Они были просто в восторге. Ну, раз так, говорим, приезжайте теперь к нам в гости. Приехали, мы им снова праздник устроили. Им же общаться с ровесниками хочется, ну и нашим полезно.
Дружим давно с молодежной организацией САМИ, муниципальным центром “Семья”, клубами “Романтик”, “Прометей”, “Каскад”, управлением социальной защиты, с бывшими воспитанниками “Красной гвоздики”, просто с хорошими людьми.
— Галия, не было никогда желания уйти работать куда-нибудь поспокойнее, поденежнее?
— Нет, даже в самое тяжелое время. Где еще есть такой коллектив? У нас ведь как массовое мероприятие, все до единого работаем, никто не скажет: “А это не мое дело”. У нас в клубе случайных людей нет, все чуть-чуть ненормальные (смеется). Детей бросить не смогу, я же здесь живу, в Краснозаводске, как им в глаза смотреть буду? Ну, и предавать дело Валентина Николаевича не хочется. Вы же знаете, он жил на износ, у него инфаркт случился, от которого он так и не смог оправиться, умер. За тридцать лет он в прямом смысле сердце отдал детям.
— Что у вас в ближайших планах?
— Нам бы хотелось надеяться, что все самое плохое позади. Как бы дальше наши дела ни шли, я уверена, что Виктор Иванович Погонин, наши друзья в беде нас не бросят. В ближайших планах благоустройство усадьбы клуба. Нам хочется оборудовать волейбольную и пейнтбольную площадки, ребята это очень любят. Есть и другие задумки. Нам же недавно сорок лет исполнилось, а в сорок лет, как говорится, жизнь только начинается

 

Валентина БОЛОТОВА

Газета "ВПЕРЁД" № 28 (23 апреля 2007)